На самом берегу реки стояла высокая берёза. На самой макушке берёзы жил зелёный листок. Он вырос только этой весной, но уже успел многое повидать. Он видел и восходы, и закаты, и голубое небо, и пасмурное, и грибные дождички, и грозовые ливни. А ещё он успел завести себе множество друзей. Это был очень общительный листик. Он дружил с бабочками и певчими птицами. Птицы пели ему песни, а бабочки порхали вокруг. Листок жизнерадостно трепыхался на ветру, и каждый день его был полон счастья. Только одно доставляло листику огорчение. Ему не нравился его цвет. Он был обыкновенный, зелёный. Листик вздыхал и с завистью рассматривал своих друзей: золотисто-жёлтую иволгу с красным клювом, зарянку с оранжевой грудкой, нарядного щегла и бабочек. У бабочек на крыльях столько разных красок! «Какие вы красивые!» — часто говаривал листик, и тщетно друзья пытались ему объяснить, что у него самый лучший на свете цвет. «Нет, и не уговаривайте меня, я такой безобразный!» — всхлипывал листик, и тогда птицы начинали петь свои самые весёлые песни, а бабочки устраивали танцы среди ветвей, и листик постепенно успокаивался. На свете столько всего прекрасного, что можно легко забыть о своей собственной ужасной раскраске.
Так проходило лето, в гнёздах подрастали птенцы, появлялись новые бабочки, а листик всё также бодро трепыхался, и казалось ему, что этой безмятежной жизни не будет конца.
Но однажды утром листик проснулся с каким-то странным ощущением. Что-то случилось. Что-то было не так. Он оглядел себя, и его сердце наполнилось небывалой радостью. Представляете, он стал золотисто-жёлтым! Как его любимая иволга! Он закачался на веточке и изо всех сил закричал: «Посмотрите, вы только посмотрите на моё новое платье!» Но никто не откликнулся. Никто не прилетел к нему — ни его друзья птицы, ни бабочки. Листик удивился, ещё покричал, прислушался, пригляделся — тихо было в лесу и над рекой, не было привычных птичьих голосов, не кружились на полянках знакомые бабочки. Что же произошло? Листик даже застыл от недоумения.
На его счастье на соседнюю ветку опустилась большая серая ворона. «Скажите, пожалуйста, куда это подевались все певчие птички?» — вежливо обратился к ней листик, сверкая своими золотистыми боками. Ворона глянула на него круглым чёрным глазом и хрипло прокаркала:
— Они все улетели! На юг! На юг!
— Почему? Зачем?
— Они всегда осенью улетают на юг! У них такое правило! Остаёмся только мы, вороны! Ну, ещё галки да синицы разные. Мы не боимся холодов.
— А бабочки? Тоже улетели?
— Бабочки попрятались и заснули! До весны!
— Как жалко! — воскликнул листик. — Мне так хотелось показать им своё новое красивое платье!
— Новое платье! Эка невидаль! — прокаркала ворона и повернулась к листику спиной.
«Ах, какие они невоспитанные, эти вороны! — думал листок. — Но вот если бы моя знакомая иволга увидела, какой я теперь стал красивый!» И листик размечтался о том, как радовались бы все его друзья, и птицы, и бабочки, увидев его наряд. Но бабочки заснули, а птицы улетели… Но, может быть, их можно догнать? Они ведь ещё не успели улететь далеко? И листок снова начал радоваться. Он принял решение. Он дождался северного ветра, крикнул своей родимой берёзе: «Прощай!» — сорвался с ветки и полетел в своём новом платье прямо на юг, догонять друзей…
Вот уж не знаю, догнал он их или нет, но назад он не возвращался, и это совершенно точно.
раскрыть » / « свернуть